Наш воспитатель — наша действительность.
М. Горький
Двадцать пятый кабинет
В небольшом тесном кабинете №25, заставленном шкафами и стеклянными полками на бледно выкрашенных стенах, по самому центру напротив пюпитра вытянулась я – в розовой кофте, с пухлыми детскими щеками и напряженным взглядом. Ноты строги: их ровные, непреклонные строчки не стерпят небрежения.
Руки мои угловато согнуты, один из локтей падает к пузу, а на левой ключице лежит маленькая светло-рыжая скрипка. Под черным как смола грифом лежит белая, въевшаяся в дерево пыль. Скрепя сердце, я снова начинаю бедного, измученного «Сурка».
– Устала, заяц? – участливо произнесла Ольга Васильевна. Заботливый голос, высокий и тонкий, как струна, прервал мои старания.
– Нет, – отвечаю я. Сказать учительнице «да» казалось чем-то немыслимым, неправильным и даже безнравственным.
В добрых глазах Ольги Васильевны заиграл свет. Она засмеялась, и ее улыбка еще сильнее смягчила круглое доброе лицо.
– Ну сядь-посиди, отдохни, – сказала Ольга Васильевна, и я плюхнулась на стул, поджидавший меня за спиной.
Из окна по левую руку, наперекор горшочным цветам в витых пластмассовых каркасах, падает мягкий и ясный свет, спускаясь на стол и бликуя на матовом стекле. Из-за отсвета под ним совсем не видно фотографий, почти целиком закрывающих стол: с них смотрят на нас те, кто когда-то стоял на моем месте – бывшие ученики Ольги Васильевны Волковой.
Преподавательницу скрипки и вправду помнит каждый, чья фотография лежит под стеклом. Помнят ее невысокий рост, из-за чего большинству учеников она уже к пятому году обучения была не выше плеча. Помнят ее мягкие, но сильные руки, звонкий и уверенный голос и большие голубые глаза, полные почти материнской теплоты. Темно-русые вьющиеся волосы, всегда небольшой длины, едва касаются линии плавных, округлых плеч.
Ее лицо иногда кажется усталым, и на его правильные черты ложится легкая печаль. Но за видимой меланхолией скрывается пышущее энергией сердце, чистое и доброе.
Когда Ольга Васильевна начинает говорить, ее речь звучит уверенно и твердо: она словно загорается, когда нужно объяснить ученикам постановку руки или темпоральную окраску. Все, что ребенок делает, она будто пропускает через себя: ученические неудачи откровенно расстраивают ее, а успехи вызывают настоящую, светлую радость. Когда у юного скрипача совсем ничего не выходит, Ольга Васильевна сама берет в руки инструмент и с жаром исполняет отрывок из этюда.
В такие минуты невозможно не заметить, что живет она верой в педагогическое дело.
Сорок шестой год
Официальный стаж Ольги Васильевны – 46 лет, а по факту он немного длиннее. Трудно представить себе такую цифру – вся моя жизнь едва укладывается и в половину этого срока. Но Ольга Васильевна уже в юности не представляла для себя другого пути.
В детстве она пошла в ту же музыкальную школу, где сейчас работает, обычной ученицей по классу скрипки. И вскоре ее преподавательница, Зинаида Бахмут-Голубкина, разглядела в ней талант педагога. Он заметила, что у юной Иры хорошие способности к работе с детьми: ей легко удается наладить общение с малышами. Тогда учительница и решила направить ученицу по этой дорожке.
Свой первый профессиональный опыт Ольга Васильевна получила еще до того, как поступила в музыкальное училище.
«Я всегда очень любила детей», – вспоминает Ольга Васильевна. «С маленькими [нравилось] нянчиться, заниматься. И когда я училась в седьмом классе, моя учительница сказала, что мне надо поступать в училище и быть педагогом. И уже тогда начала мне давать своих учеников, первоклассников: два дня они приходили к ней, а потом ко мне. Потом я даже подменяла ее на занятиях, когда Зинаида Григорьевна болела. Так вот оно и пошло».
После школы Ольга Васильевна поступила в Коломну, в 1-й Московский областной музыкальный колледж. После его окончания учительнице предложили остаться в Коломне, и она согласилась: там она задержалась на целых 11 лет.
В 1980 году учительницу пригласили работать в музыкальную школу ее родного города, Павловского Посада, где ее ждали 39 лет упорного труда.
За все эти годы нелегко избежать профессионального выгорания. Работа с детьми всегда тяжела и предполагает сильную эмоциональную нагрузку. Но Ольга Васильевна спустя несколько десятилетий учительского опыта все еще сохраняет любовь и к детям, и к педагогике.
Кажется, что ребенок для нее – это жизненная сила, которая питает и поддерживает ее энтузиазм. Забота о маленьких и не очень стала для Ольги Васильевны тем смыслом, ради которого она готова день за днем приходить в школу и учить музыке ребят.
«В нашей музыкальной школе…», – рассказывает учительница – «…все педагоги, кому уже под 70, – все выглядят молодо. Даже когда были тяжелые годы: вроде и не хочется на работу идти, а приходишь, начинаешь с детьми заниматься, и вроде бы все просто… Несмотря на то, что с детьми [в общем] работать очень сложно».
Ольга Васильевна и правда любит детей – всем сердцем. И выражается это далеко не на словах. Она интересовалась нашими хобби, давала носовые платки, когда мы безостановочно шмыгали от простуды, и даже заправляла неопрятную полу рубашки нам в штаны. Рисовала на пальцах красные отметки, чтобы мы запомнили их положение на смычке, трясла за кисти, чтобы наконец правильно взялись за инструмент.
А дело ведь было не в руках. Ольга Васильевна стремилась достучаться, чтобы мы играли не механически, а с пониманием дела. «Включай голову. Работай головой, а не руками» – ее самые частые слова.
Бывало, что и рассердится – но не со зла, а потому что мы не мыли руки перед занятием или не обрезали ногти на левой руке. Она всегда старалась воспитать в учениках прилежность и уважение к музыке.
Участия Ольге Васильевне было не занимать. Я помню, как в ожидании концерта, в холодном зале, – а мы выступали в тонких рубашках и блузах – она
всегда накидывала нам на плечи теплую шаль или кутала в кофты. Каждый раз, выходя на сцену, я задерживала взгляд у самых дверей: оттуда учительница подавала руками размашистые жесты, чтобы ребенок не растерялся на сцене. Выступать было волнительно, страшновато, но благодаря ее поддержке я была уверена, что все сделаю правильно.
После музыкальной школы я никогда не боялась выступать на сцене. В дальнейшей жизни я часто вспоминала годы, проведенные там, как светлые и счастливые. Пускай тогда они и не казались таковыми, – я часто ленилась, и мне сложно было сосредоточиться на музыке, когда вокруг было столько разных развлечений. Но уже ребенком я ощущала свою причастность к музыкальному миру, которая сохранилась спустя 15 лет. Я чувствовала, что нечто магическое, недоступное пониманию, стало частью меня. И это навсегда.
Кривая дорожка
Для Ольги Васильевны смысл педагогики – не в обучении как таковом, а в нравственном воспитании. Через понимание, сочувствие, через простые человеческие разговоры, – педагог пробивается к детской душе. Хрупкая психика ребенка нуждается в поддержке, которую бывает сложно отыскать в большом и сложном мире взрослых.
«Ведь не только занимались музыкой», – говорит Ольга Васильевна. – «Разговаривали, как в школе дела, как мама с папой, как бабушка. Ведь бывает, что приходит ребенок расстроенный. Спрашиваешь, что случилось? [Отвечает:] «У меня попугайчик умер». Ну, естественно, тут уже не до скрипки: начинаешь как-то успокаивать, потому что у ребенка-то трагедия. А бывает и между родителями какие-то неприятности, и тогда уже к ребенку нужно какой-то другой подход находить. Все от ребенка».
Очень интересный смысл имеет и само слово педагог: с древнегреческого языка оно означает «ведущий ребенка». Получается, что любовь к детям идет впереди страсти к предмету обучения; прежде всего нужно любить учеников, а не лезть из кожи вон, чтобы сделать из него профессионала. И эта логика подтверждаются не только значением древнегреческого слова.
«Я понимаю, что музыкантами станут не все», – рассуждает педагог. –«Большая часть ими не будет, но какое-то зернышко мы зародили, и ребенок уже не свернет на кривую дорожку. Среди моих учеников каждый в жизни чему-то
научился. Кем бы ни был, но плохим человеком уже не будет. И в этом и главное, что воспитываешь человека. Это, может быть, громко говорю, но это и есть так на самом деле».
Из тех учеников, кто преуспел на музыкальной сцене, преподавательница вспоминает Николая Подгорного, выпускника МГИМ им. А.Н. Шнитке, ныне – участника оркестра в театре «Новая Опера».
Ученики возвращаются к Ольге Васильевне, поздравляют со всеми праздниками, дарят подарки. А иногда – играют в школьном ансамбле, который всегда нуждается в первых скрипках.
Недавно к Ольге Васильевне заглянула бывшая ученица, Светлана Куликова. Она была первой выпускницей учительницы в Павловском Посаде – это была середина 80-х. Сейчас Светлана тоже работает педагогом в школе-интернате, где преподает и музыку. Для аттестации она решила исполнить композицию на скрипке и принесла Ольге Васильевне инструмент в разборе [в разобранном виде – прим. авт.]. Учительница привела скрипку в рабочий вид, настроила ее и попросила Светлану что-нибудь сыграть.
«Говорит, хочу сыграть «Сурка» Бетховена. И она сыграла наизусть, представляешь! Я обалдела! Говорю: ‘‘Светка, ты мне вернула 15 лет жизни”. Значит, не зря я прожила жизнь – выучила ее, и ей это пригодилось», – улыбается Ольга Васильевна.
Катаклизмы
Рассказывая о тяготах профессии, Ольга Васильевна замечает, что главная из них в том, что меняются люди, с которыми приходится работать. И не всегда – в лучшую сторону.
«Родители знают свои права, а обязанности – не очень», – грустно замечает учительница.
Работать с детьми тоже становится сложнее: теперь между ребенком и внешним миром выросла стена в виде гаджетов и Интернета. Однако, по словам Ольги Васильевны, молодым педагогам, нежели «ветеранам», гораздо легче ее преодолеть.
Тем не менее, не до всех удается достучаться. Дети чаще ленятся, а в других случаях – сильно заняты в школе, и на музыку остается меньше времени.
Все эти проблемы усугубляются одной глобальной неприятностью: структуры, которые занимаются методическими разработками, вводят новые программы сокращенного обучения. Классическое, или общеразвивающее музыкальное образование длится 7 лет. Сокращенное – 5. Зачастую именно эти два года становятся решающими для музыкальной личности: обычно ребенок только к шестому-седьмому классу начинает играть более-менее осознанно, и дополнительный кружок для него становится важным и значимым занятием.
«[Сейчас] Наверху сидят-мудрят. Раньше программу разрабатывали умные люди, талантливые педагоги. И ведь не просто так с бухты-барахты решили сделать семилетнее обучение на скрипке. А сейчас – ну, наверное, в целях экономии средств, – делают 5-летнее образование. Ну чему за 5 лет можно научить ребенка?..
…Что-то недодумано. Уже в течение лет 15-ти идут какие-то катаклизмы, то одно, то другое, а в итоге возвращаемся на круги своя», – заключает педагог.
«Боялись, что не наберём»
Для многих ребят «музыкалка» – это испытание. Для некоторых – пытка. Но есть и немало таких, кто нашел в школе вторую семью. Здесь детей любили и поддерживали, здесь о них заботились, здесь вместе с ними смеялись и горевали. Очень редко можно было встретить холод и равнодушие в этих стенах.
11 декабря 2015 года Детская музыкальная школа отметила 65 лет со дня основания. За эти годы она выпустила более трех тысяч музыкантов по 16-ти специальностям: от гобоя до ударной установки.
Праздник проходил в концертном зале, рассчитанном на 600 человек, но к удивлению педагогов, он оказался на треть переполнен!
«Людей пускали в одежде, потому что в раздевалке не хватало мест. Народ стоял в проходах, балконы были заняты. В отделе культуры все в шоке – никто не такого эффекта не ожидал. А боялись ведь, что не наберем!», – восторженно рассказывает Ольга Васильевна. Когда речь заходит о школе, она заходится веселой радостью. – «Школе 65 лет, а Какое мы все-таки имеем значение».
После учительница вспоминает, как почти 70 лет назад столичные педагоги по три часа добирались сюда – в область, чтобы учить музыке местных детишек. Дорога была нелегкая: скорых поездов, работающих на электричестве,
еще не было, и пригородное сообщение было возможно только на паровозах. Представьте: три часа пути в одну сторону только для того, чтобы провести несколько уроков.
Или не только?..
Вместо эпилога
Когда я позвонила Ольге Васильевне и попросила об интервью, та поначалу открещивалась: «Да не надо про меня писать, напиши лучше про нашу школу». Она самоотверженна, и именно таким и должен быть настоящий педагог. Ольга Васильевна преданно служит своему делу уже почти половину столетия ради того, чтобы дети становились добрыми и чуткими взрослыми.
Такие простые и светлые люди, которые закладывают в нас основы добра и понимания, уважения и любви, красоты и эстетики – они здесь, вокруг нас. В маленьких городах и не очень. Ими живет вся страна. На них и держится.
Материал подготовила: Волошина Дарья