Вечер. Кухня. Жёлтый свет от одинокой лампочки озаряет помещение, наполняя его уютом. На газовой плите греется чайник. Выкладываю на стол лимонные вафли и кексы по акции, как говорится, чем богаты. В углу стоит хлебопечка, в которой поспевает хлеб. Вокруг стола три стула – на одном сидит моя героиня, на втором кошка, а третий – для меня.
Мою героиню зовут Вера. Девочка, с которой мы вместе учились с 6 по 9 классы.
Я всегда завидовала внешности Веры. Она высокая, почти на голову выше меня. Почти, потому что часто сутулится и ходит с опущенной вниз головой, будто хочет спрятаться. Стройная, с очень добрым, практически детским лицом, усыпанном веснушками. Когда-то у неё были свои очень длинные, почти до пояса светлые волосы, сейчас они доходят лишь до плеч и окрашены в светло-рыжий.
Девочка, которая под корень сгрызает ногти и сильно краснеет. Девочка, которая не любит яркие наряды и макияжи. Девочка, которая с трудом заводит новые знакомства и которой тяжело сказать «нет».
Это всё про Веру. Но пусть мой читатель не думает, что это серый и неинтересный герой. Это герой, которой в той или иной степени может жить в каждом из нас, а она – ярчайшая форма того самого внутреннего героя.
Вера из тех людей, которых часто ставят в пример. Мол, посмотрите, она всегда придёт на помощь, всегда выслушает! Берите с неё пример! И Вера приходит, помогает, тратит нервы, время, а иногда и материальные ресурсы.
Говорят, что добро возвращается бумерангом, но видимо этот бумеранг возвращается к Вере таким образом, что на полной скорости разбивает нос.
У Веры синдром спасателя, но спасать теперь нужно её.
Волнуюсь. Сейчас мне предстоит нырнуть в её душу. Не хочу делать ей больно, поэтому переспрашиваю:
-Ты уверена, что хочешь говорить об этом? Ты всё ещё можешь отказаться. Я пойму.
-Не волнуйся, Соф. В какой-то степени я сама хочу рассказать свою историю.
С плиты раздаётся свист. Разливаю по кружкам жасминовый чай, его аромат смешивается с запахом свежего хлеба и даёт сил начать беседу.
-Тебе сахар нужен?
-Да, давай две ложки, -отвечает моя героиня.
-Можешь припомнить, когда всё началось?
Вера задумывается на несколько секунд:
-Да… Наверное, всё началось ещё в школе. –Вера начинает рассказывать мне свою историю. Её глаза чуть прикрыты, она дёргает себя за рукава свитера, трясёт ногой и изредка попивает чай.
Седьмой класс. Мы с Верой одноклассницы. Сидим на уроке в самом роскошном кабинете – двадцать первом. Самый роскошный, потому что здесь меньше всего расписаны парты, не облуплены стены и почти не содран линолеум. Ещё бы, это кабинет нашей учительницы русского языка, а её у нас боялись все.
Перемена. Сидим. Я – на последней парте, Вера на две парты впереди меня. Замечаю, что к Вере начинают стекаться недовольные одноклассники.
-Вера, ты понимаешь, что подвела нас?
-Вера, мы на тебя рассчитывали.
-Вера, это несерьёзно.
Дело в том, что вчера у класса были лыжные гонки. Вера быстро катается, поэтому её записали в участники от нашего класса. Но девушка внезапно заболела. Свалилась с острым пищевым отравлением прямо перед гонками и не смогла прийти. Из-за этого одной из девочек пришлось делать второй круг. Наша команда пришла последней, а виноватого очень быстро нашли.
-Ну, я же не специально… – Пыталась оправдаться Вера.
-Ну, знаешь ли, мы на тебя рассчитывали, могла бы и прийти, проехать этот несчастный круг. Мы же один класс! – говорит староста.
Вера не знает, что ответить и молчит. Смотрит в пол и надеется, что вот-вот прозвенит звонок на урок.
Так и случается. Звенит звонок. Ученики встают. В класс заходит учительница. Единственная и неповторимая, суровая и громкая – Светлана Витальевна. Она – далеко не любимый педагог Веры, впрочем, как и всего класса. Главный её плюс – она не любит классные часы и разговоры по душам, у неё всё сразу по делу и по предмету. Но сегодня она сделала исключение.
-И как это называется, я вас спрашиваю? –недовольно спрашивает у класса Светлана Витальевна, — садитесь.
Класс сел и воцарилась тишина. Некоторые ребята переглянулись между собой. Светлана Витальевна властно оглядела все парты по рядам и продолжила:
-Вера. Скажи мне на милость, почему ты считаешь, что взять и не прийти на соревнования это нормально?
Вера молчала. Не знала, что ответить.
-Встань, когда к тебе обращается учитель! – педагог продолжила своё давление.
Вера встала.
-Мне было плохо.
Светлана Витальевна слегка ухмыляется:
-Ей было плохо… Смирнова, а мне не бывает плохо? Знаешь сколько раз я больная к вам тащилась? В наше время коллектив ценили, ни то что вы, эгоисты, чуть что – сразу найдёте повод убежать от ответственности. И тебе не стыдно?
Вера не знала, что сказать и просто стояла как столб. Больше всего ей сейчас хотелось раствориться в воздухе.
-Не слышу ответа.
-Стыдно… – ответила Вера, не поднимая глаз.
Тут не выдержала уже Аня, близкая подруга Веры:
-Чего вы все к ней пристали? Не смогла и всё. Если человек физически не мог встать с кровати, то как он бы ехал по лыжне?
-Полухина, замолчи! Тебя никто не спрашивал!
-Зато вас спрашивали!
-Как ты разговариваешь с учителем?
Начинается оживлённый спор. Аня активно заступается за Веру, несколько других девочек из класса начинают говорить о «командном духе» и «единстве класса». Итогом всего стало то, что Вера не выдержала и заплакав, выбежала из кабинета. Аня побежала за ней.
Именно эта история стала толчком к синдрому спасателя. На Веру навалилось полностью поглощающее её чувство вины, которое одноклассники лишь закрепили. Она искренне считала себя виноватой, в том, что внезапно отравилась и не попала на эти несчастные соревнования. Она начала пытаться загладить свою вину, помочь кому-то.
Но дело не только в этом эпизоде. Добрые волшебники из сказок, которые всем помогают. Рыцари, спасающие попавших в беду. И, конечно же, горячо любимые Верой, библейские сюжеты.
Спаси других.
Пожертвуй собой.
Направь на истинный путь.
Протяни руку помощи.
Всё это очень глубоко засело в мыслях Веры, как итог, она стала считать альтруизм своей обязанностью. Причём, поверх этой мысли легла следующая: «Я обязана быть нужной. Если я не нужна – я никто.»
Годы шли. Вера шла по своему жизненному пути, стараясь спасти каждого встречного. К концу школу, её стремлениями начали в открытую пользоваться все вокруг. Не важно сколько дел у Веры, ей всегда можно поплакаться в жилетку, на неё всегда можно сорваться, ведь она поймёт и закроет на это глаза.
-Все мы люди, у всех бывают трудные временя, — скажет Вера, совершенно забыв о том, что она тоже человек, а совсем не Бог.
Вера стала пытаться вытянуть из ямы заядлых алкоголиков и конченных наркоманов, которые были и рады: можно и дальше вести аморальный образ жизни, но теперь есть кому пожаловаться на вселенскую несправедливость. Они сами не хотели спасаться, так зачем ей было их спасать? Вера верила в людей и, отчасти в свою силу, поэтому продолжала свои старания вновь и вновь.
Стучаться в закрытые двери. Кидать об стенку горох. У деятельности веры много фразеологизмов. Как жаль, что раз за разом вся бесполезность показывала своё лицо слишком поздно.
Никто не заметил, как Вера приобрела огромное количество болезней на нервной почве: тревожное расстройство, хронический гастрит, частые головные боли, беспокойный сон.
Ещё через пару лет, в 2020 началась эпоха короновируса. Вслед за ней, наступили и месяцы самоизоляции. Вера осталась наедине собой, появилось море свободного времени. Она ушла в рефлексию, в глубокий самоанализ. Затяжная аналитика собственных действий принесла свои плоды. В один момент она пришла к тому, что не такая уж она бескорыстная и в глубине души хочет быть важной, нужной. Этакий Данко их «Старухи Изергиль», который будет светить другим и им будут восхищаться. Помимо этого, она, наконец, заметила, что её уровень тревожности далеко за пределами общепринятой нормы. Вера задумалась о том, что её тревожное состояние не является нормой. Тогда она решила, что непременно обратиться за помощью к психологу, но не сейчас, а как-нибудь потом.
И вот. Ноябрь 2020. Вере предстояло пройти последнее испытание. Ей предложил дружбу некий Николай. Ну, как предложил? Он был её старым знакомым, с которым они пару лет не общались. В один момент, он решил написать ей. Вера -добрая душа, загубленная философией кота Леопольда, была рада новому другу. К тому же, этому другу нужна была помощь. Не так давно его бросила девушка и он начал делиться с ней своим желанием покончить с собой. Вера решила спасти его. Отвлечь от печальных мыслей, показать, что в жизни много позитивных моментов, направить на правильный путь.
И в начале всё было хорошо. Шутки, типичные дружеские беседы, обмен музыкой. Более того, Вера чувствовала себя нужной, чувствовала, что спасет человека, что делает доброе дело.
Но этот индивид крайне быстро показал свою сущность.
Сначала он начал рассказывать о том, какие все кругом плохие. Мать, отец, сестра, бывшая, однокурсники и т.д. Причем, зачастую это казалось Вере простой, до жути детской обидой. Но она старалась не думать об этом, мол, пусть говорит, он сейчас сломлен, не надо его лишний раз задевать. Один раз попыталась сказать, что не привыкла сплетничать. Ответ последовал быстро:
-Ничо мы не крысим. Вот у меня подруга была, Дашка, так мы постоянно обсуждали всех вокруг. И ничего плохого в этом нет, они же не знают, что мы их обсуждаем.
И Вера поверила. Сама начала вспоминать свои обиды, дала волю злобе, гневу. Начала всё выкладывать. Сначала ей это даже нравилось, но потом она почувствовала, что это начинает переходить границу. Высказаться о том или ином событии всегда можно, только вот когда это становится преобладающей темой разговора, а желчь льётся через край- пора задуматься.
Затем несчастный Николай перешёл на оскорбления под видом «это просто шутка, мы же друзья». Вера сначала тоже не придала значения, хоть это и было ей неприятно. А следовало бы, ведь тут замешены очевидное бескультурье и желание самоутвердиться за чужой счёт:
-Ха! Капец ты конопатая, я сначала подумал, это у тебя грязь на лице, а не веснушки Ахахахахахха
И абсолютное отсутствие умения слышать хоть кого-то кроме себя:
-Нет, я прав. (серьёзно, дорогой читатель, это типичный ответ Николая на любое несогласие. Без дополнений и обоснований)
Эта «дружба» высасывала все силы из Веры. Ей было тяжело открывать диалог с ним, читать его очередные обиды, выслушивать очередной поток «шуток». Но именно благодаря этому мерзкому, эгоистичному человеку, она осознала: «Я не обязана спасать».
Вера отчётливо поняла, что, как ни объясняй поведение того или иного человека, как ни оправдывай теми или иными травмами, свинское поведение – это свинское поведение. И человека можно попытаться спасти, помочь ему. Но что делать, если он наотрез отказывается даже задуматься о том, что он поступает как-то неправильно?
И когда Николай в очередной раз начал лить ей в уши очередную порцию негатива, она выразила своё несогласие с ним и факт того, что ей тяжело с ним общаться. Ожидаемо, вера осталась виноватой и непонимающей.
-Знаешь, я разочаровался в этом мире в очередной раз. В моём понимании дружба свята, а ты нашей дружбой совсем не дорожишь.
Ещё бы. Только Николай может говорить о том, что ему что-то не нравится в ком-то. Если кто-то скажет что-то подобное в адрес его поведения, поступков или мыслей, то «ты меня не понимаешь», «ты не имеешь права влиять на моё мировозрение».
Но такая реакция её «друга» лишь подтвердила то, что с такими людьми лучше просто не связываться.
Тем временем я снова обратила внимание на облик Веры: Вера сейчас и Вера в начале нашего разговора казались двумя разными людьми. Сейчас она выглядела не просто печальной, а даже раздражённой. Она уже не прятала глаза, а смотрела на меня в упор, ожидая моей реакции. Я же не знала, что и сказать. Я отчетливо понимала, что ей нужна поддержка, но не знала, как её можно выразить.
Ещё я поняла, что по сути, она до сих пор в заложниках у синдрома спасателя. Прямо сейчас она рассказывает неприятные для неё вещи мне, просто потому, что я её попросила.
-Сейчас я прохожу психотерапию, решаю свои проблемы с головой. Работы ещё много, но я осознала, что больше не хочу быть спасателем «всех сломленных, разбитых и проклятых».
-Это замечательно.
За окном уже совсем темно, практически не видно улицы и очень тихо. Мы молчим. Тишину нарушает лишь гудение старого холодильника.
-Вера, ты хороший чел…
Не успеваю закончить фразу, как девушка меня прерывает.
-Не говори так. Синдром спасателя – это не хороший человек. Это очень нехороший таракан, которого надо гнать из головы. Это то, что ни в коем случае нельзя романтизировать. – глаза у Веры блестят, голос уверенный и даже строгий.
Я понимаю это. Поэтому Вера и есть хороший человек. Она видит корень своей проблемы, но не бросается в крайность. Сейчас она отправляется на поиски той самой золотой середины между «Спаси каждого» и «люби себя – чихай на всех». Я хочу верить, что у неё всё получится. Её добрые дела и стремления оказались где-то за грань. Жертвовать собой превратилось в привычку. А от привычек отвыкать сложно.
-Может выпьем ещё чаю? –спрашивает Вера.
Радуюсь, она не постеснялась попросить.
Мы больше не говорим с ней о синдроме спасателя и тяжёлых эпизодах её жизни. Теперь мы вспоминаем забавные школьные истории, попиваем чай, и я надеюсь, что Вера больше не будет спасать тех, кто этого не хочет.
Материал подготовила Софья Кашина