Каждый человек индивидуален, имеет свой окрас, свой цвет. Но со временем люди могут стать теми самыми «безликими».
Он шел в чёрном драповом пальто, как всегда съеженный, желающий спрятаться в своей одежде, желающий, чтобы как можно меньше участков его тела были оголены. Словно всеми силами хотел не принадлежать этой улице, под ногами не чувствовать немой асфальт, и будто это не люди пролетали мимо, а нечто невесомое, прозрачное, поэтому он и не утруждал себя поднятием чугунных глаз и, как обычно, понуря голову, любовался своими ботинками с широкими мысами, которые расплющивали занимательную слякоть.
Несмотря на его постоянно прикованную к земле голову, этот человек обожал всматриваться в верхушки деревьев. Наверно, вспомнив об этом вдохновляющем занятии, темный силуэт резко поднял нос кверху и мечтательно начал любоваться елями. Через минуту, он настороженно одёрнулся и вновь замуровался от окружающего мира. Может быть это нелюдимое существо чувствовало, что я иду за ним?
ОДИНОЧЕСТВО И МЫСЛИ
Мне всегда была непонятна его страсть к фильмам ужасов, он смотрел их абсолютно без капли испуга или отвращения. Фонтаны крови, вырванные внутренности, мерзкие твари, а его лицо выражает ровным счетом ничего. Думаю, он вообще не всматривался в экран, в этот момент его занимало что-то другое. Ужастики были для него колыбельной, порталом в мир запутанных мыслей. И чем отвратительней сцена — тем глубже мысль.
Правда, в последнее время он стал чрезвычайно раздражителен и неспокоен. Перестал обнимать меня при встрече, всё чаще молчал, во время всеобщих пустых разговоров. Отвечал очень отрывисто и недоговаривая, словно куда-то торопился. Уходил так же, не дожидаясь никого, оправдываясь тем, что опаздывает. На самом же деле, ему просто нравилось прогуливаться в одиночку, тогда мысль могла сожрать его целиком, без остатка. А это он обожал. Он этим питался.
Этот человек не мог насытиться бесконечным потоком, непостижимых для меня мыслей. Точно, как и сейчас, вот он, скукоженный, идет не слишком быстро и не слишком медленно, с вросшей в плечи шеей, растрепанными волосами и неровной походкой. Все эти метаморфозы, произошедшие с ним, меня очень тревожили. Но мне оставалось только покорно наблюдать эту мучительную эволюцию человека.
БЕЗЛИКИЙ «ДО»
Но вот однажды, он вернулся. Казалось, окончательно и бесповоротно. Словно он выздоровел или очнулся от долгого сна. Этот человек встретил нас очень весело в тот день, улыбка не сходила с его лица, а из глаз струились потоки солнечного света. Он был счастлив. И бесконечно много говорил, просто охваченный вдохновеньем. Переводил дух, чтобы не задохнуться от своей доброты. Его слова были очень красивые, и совсем не верилось, что так красноречиво изъяснялся тот самый чопорный человек. И всё было бы просто замечательно, если бы мы понимали, о чем он говорит.
Я смотрю на него, улыбаюсь, потому что невозможно не улыбаться, глядя на счастливого человека. И стараюсь не показать, что ни капли не понимаю из его многозначительного монолога. Как мы ни старались, он понял. Понял и погрустнел. Начал шарить глазами под ногами, словно что-то обронил. Затем, с лёгкой улыбкой, виновато попрощался. И ушёл. В тот день метаморфоза завершилась. И обернувшись сейчас, он меня не узнал.
Материал подготовила Анастасия Ляшкова