Корреспондент newsforward Осипова Мария встретилась с активисткой Маргаритой Артимошиной. Чтобы рассказать вам из первых рук, как начинают заниматься волонтерской деятельностью и почему это так важно.
Встречу Маргарита назначила в офисе на Озерковской набережной, где она работает инженером проектировщиком. Мне строго-настрого было велено – не опаздывать, будет занята переговорная. Без десяти семь я уже стояла у входа в современное офисное здание, со светлым приятным взгляду фасадом. Вход в организацию исключительно по пропускам, поэтому я должна ждать на улице.
Ровно в 19:00, как часы, из здания выскакивает шустрая рыжеволосая девушка и торопливо мне улыбается: «Пошли!»
Едва я успела сообразить ответную улыбку, как Рита развернулась и побежала обратно в здание, я последовала за ней. Мы пробежали кпп, пролетели на лифте и промчались по обезличенному офисному коридорчику к дверям переговорной.
Мы сразу договорились — будем на «ты». Рита, конечно, знала, что я пришла узнать о ее волонтерской деятельности. Но мне стало интересно узнать: довольна ли она своей работой?
– С полгода назад было повышение из младшего проектировщика. Сейчас, я смотрю на то, как относятся в компании. Я не феминистка, но вижу здесь некое подобие «стеклянного потолка» оно проявляется примерно в том, что когда более-менее высокое начальство приезжает на объекты, то со мной не здороваются. Нас, девочек в принципе немного тут и ни с кем не здороваются. А это показатель того, есть ли какой-то карьерный рост в этой компании или нет. Я сомневаюсь, что какая-то высокая должность ждет меня на этой работе. – Отвечает Рита
–Расскажи о своей волонтерской жизни? – мне действительно не терпелось все узнать.
– Мне было 13 лет. Это была летняя подработка, я должна была пару часов вечером следить за детьми на детской площадке, чтобы они там друг друга не поубивали. Платили мне буквально тысячу в месяц. Там я познакомилась с одним мальчиком, он работал в отделе по делам молодёжи. Ему тоже 18 не было. Так я попала в волонтерскую «тусовку». Там были и другие ребята школьного возраста, для нас заниматься активизмом — это было веселье. Например, у нас были такие забавные акции: мы катались на роликах возле администрации и портили асфальт. Чтобы обратить внимание на то, что молодежи негде кататься. Когда, в конце концов, чиновники обратили на нас внимание, мы пришли с проектом скейт-парка. Сами нашли спонсоров и финансирование. Нельзя назвать это волонтерской деятельностью, мы просто тусовались и занимались активизмом.
– Еще, моя семья держала патронаж над ветераном. Мы постоянно ходили к нему, еду приносили, по дому помогали. Он нам про Высоцкого рассказывал, фронтовые истории… – продолжала Рита.
– Рано ты начала работать. А после школы, что было потом? – интересуюсь я.
– Мы никогда не были особо бедные, родилась я в 91-ом, помню заштопанные носки, но детство было счастливым. Я просто стремилась к финансовой независимости. Даже после того как я поступила в вуз в Краснодар я каждое лето приезжала к родителям и на тот момент очень плотно прикрепилась к молодежному центру. Тогда началось то, что можно уже назвать волонтерской деятельностью. Мы помогали организовывать всякие концерты, мероприятия.
Сама администрация станицы Полтавская, где я жила, ничего для молодежи не устраивала. Это делали мы, приходили к ним с предложением организовать праздник для молодежи, а они нам «окей, делайте». Когда видят, что организация идёт полным ходом и многое уже сделано, они привозят какого-нибудь музыканта. То есть сэкономленные деньги на рабочих и организационный состав шли на каких-то музыкантов. «Приключения Электроника» привозили в 2007 году — это было просто супер тогда. Попсовых ребят привозили средней свежести.
В общем и целом мы организовывали такие концерты, что участвовала вся молодежь. Приходило человек 200. У нас же помимо школы есть техникума два. Куда им еще ходить? Хоть это и станица, все-таки райцентр, а «тусоваться» было банально негде. А альтернатива какая? Бухать в парке. На мероприятиях, конечно, за этим следили. Тогда рос гвардии еще не было: ставили пару полицейских и от отдела молодежи наблюдателей.
Крымск
– Когда это ЧП случилось, было в принципе достаточно сложно отказаться потому, что наша Станица находится в часе езды. Многие поехали. Было два заезда: в начале девушек не брали вообще. Работа была очень тяжелой, разгребать завалы. Потом прошло чуть меньше недели, все еще стояла грязь и ил и мы ходили-помогали уже по мелочи. Если где-то дом снесло полностью, то парни в основном все разобрали, а люди ходили все равно искали какие-то свои вещи. Мы помогали людям вообще понять, что у них осталось-то…
Вот это был один из самых тяжелых моментов в моей волонтерской деятельности. Потому что у кого-то кто-то умер, кто-то утонул, кто-то очень сильно пострадал, выплаты задерживаются. На волонтеров огрызались. Потому что мы постоянно ходим, спрашиваем — чем помочь, а люди в страшном стрессе и многие просто посылали нас. Доходило до безумия. Как-то раз мне ответили: «Чем ты мне поможешь!? У меня кошка утонула. Воскреси мою кошку!»
– То есть люди после такой трагедии не держались за соломинку, а сокрушались на нее же? – удивилась я.
– Да, им нужно было куда-то весь этот негатив выпускать. Нельзя абстрагироваться от чужого горя, когда ты находишься в эпицентре этого горя. Поэтому там было сложно.У большинства жителей лица были мертвые…
Был мужчина один, он как раз жил в той части, где особо никто не пострадал, но его жена и дочка находились на улице в момент, когда пошла очень сильная волна. Они утонули, а дом его вообще не пострадал… Он ни разу не вышел, когда к нему приходили собрать информацию о потерях и сосчитать объем выплат. Этой административной работой тоже никто не хотел заниматься, все силами волонтеров было. Мне тогда 21 год был.
– Серьезный возраст. Считай переходный.
– В этом возрасте я перестала стремиться завязывать дружеские отношения и стараться всем понравится. Если куда-то позовут и где-то я нужна – значит, буду делать. Я хочу сказать, что волонтерство и активизм были каким-то инертным действием и они нашли меня сами, когда я была еще не в совсем сознательном возрасте. Поэтому дальше все было просто по инерции. Просто…я сама по себе такой импульсивный человек, а волонтерство и активизм это следствия моего характера. А не причина. В Крымск я, конечно, не блистать поехала. Это был естественный жест доброй воли и бескорыстной помощи пострадавшим людям.
Сейчас я ограничиваюсь донатами. Дружу с одним приютом для животных и периодически высылаю им средства. Иногда в другие приюты. Только ленивый животным не помогает. Плюс, я еще распространяю информацию о благотворительности в своем канале в телеграме на 20 тысяч подписчиков. И помогаю соседским бабушкам. Устала я от волонтерских организаций. Все подвязано на времени. Работаю 12 часов на работе, а потом приезжаю домой и делаю еще свою дополнительную работу.
Материал подготовила Мария Осипова