Как же необычна жизнь театрального актёра! В одном человеке вмещаются тысячи судеб, миллионы строк, невероятный талант и харизма. Каждый из нас, приходя в театр, восхищается игрой артиста. Но задумывались ли вы, какие трудности стоят за этим артистизмом и красотой? Сколько всего актёру нужно переживать изо дня в день, чтобы однажды выйти перед нами и с чувством сыграть роль. В этом интервью Иван Крушин, актёр театра Вахтангова, расскажет нам свою историю.
Корреспондент: Вы работаете в театре Вахтангова, это поистине прекрасное место, находящееся на Арбате, фактически в сердце столицы — настоящий культурный центр, который «живет проблемами современности», как и завещал Евгений Вахтангов. Наверное, эпидемия изменила Вашу повседневную жизнь просто колоссально, скучаете ли Вы по театру, по сцене, зрителям, своей труппе?
Иван: Да. Как и любой настоящий артист я скучаю по театру, да и не только по нему. В России культурная жизнь будто замерла. Многие актёры стали «блогерами», но у меня к этому душа не лежит. Актёр должен быть в постоянном контакте со зрителем, без этого мы теряем свою энергию, радость жизни. Поэтому творческие люди особенно страдают от этой ситуации.
Корреспондент: Чем актёры занимаются на самоизоляции?
Иван: Кто-то ушёл в онлайн, устраивает домашние концерты. Сейчас инстаграм пестрит прямыми эфирами моих коллег. Лично я решил воспользоваться ситуацией и, зная, что лишусь отпуска, решил отдохнуть вдали от людей. Параллельно ищу материал для новой постановки, наш режиссёр просил скидывать всё, что мы захотим сыграть.
Корреспондент: Однажды Вы признались своей аудитории, что после просмотра спектакля «Трёхгрошовая опера» Вы решили пойти в актёры — почему именно после этой постановки появилось такое твёрдое решение?
Иван: Во-первых, это был в принципе первый спектакль в моей жизни, который я увидел. Я родился и рос в маленьком городе Ковров, где театра нет, не было и, скорее всего, не будет. Так уж вышло, что моя девушка захотела пойти в МХТ Чехова на этот спектакль. Тогда я ничего не знал про театр. Я даже не знал, что на актёра нужно где-то учиться. Но уже через час после начала спектакля, глядя на актёров, я ощутил непреодолимое желание выйти на сцену. Вот так вот в один миг во мне проснулся актёр. Можно сказать, что это произошло в один миг, будто бы во мне что-то проснулось. Не знаю от чего…то ли от красоты зрелища (а этот спектакль был очень зрелищным), то ли от игры актёров…сейчас уже трудно сказать. Но одно несомненно: если бы я тогда пошёл на плохой спектакль, то вряд ли я стал актёром. Именно поэтому в нашей профессии так важно первое впечатление.
Корреспондент: Сколько лет вам было, когда вы решили, что театр — Ваше призвание?
Иван: 17 лет
Корреспондент: Наверняка Вы помните, как впервые выходили на сцену перед зрителями, играя свою роль, в которую вкладывали всю свою душу — что Вы испытывали в этот момент?
Иван: Ну…если говорить про мою первую роль на сцене, то это было в 2012 году, когда во Владимире в Колледже культуры мы на 3 курсе сдали спектакль «Морфий» по рассказам Булгакова. Я даже дату помню- 23 ноября. А эмоция была одна: страх…даже жуткий страх. Мы очень долго делали спектакль, вымучивали его и очень много меняли в последние дни. А у меня ещё была главная роль!!! Для актёра вообще любая премьера-стресс. Никогда не знаешь, как зритель на что отреагирует. Иногда репетируешь-режиссёр смеётся, а во время спектакля в зале тишина. Или наоборот-реагируют в самых неожиданных местах. И хотя ко мне в день премьеры ко мне подходили и поздравляли меня, сейчас, спустя уже 8 лет, я понимаю, что сыграл тогда из рук вон плохо и сейчас бы всё сделал иначе, но…поздно. А не получилось, кстати, из-за того же страха.
Корреспондент: В журнале «Театрал» есть статья, посвящённая Вашей группе, где рассказывается, как вы создавали спектакль «Идеалисты и циники» по рассказам А. П. Чехова. Расскажите, как шла работа над проектом, с какими сложностями сталкивались и как их решали?
Иван: В мае 2019 мой 4 курс показывался Римасу Туминасу. Это похоже на поступление в театральный институт. Актеры играют отрывки, поют, читают стихи. Но конкуренция здесь намного жёстче. В итоге отобрали 15 человек для создания экспериментальной студии. В чем её эксперимент я до конца и не понял. Мы стали своеобразным театром внутри театра. Нам дали помещение, режиссёра, но сказали, что спектакль вы делаете своими силами и средствами. Впоследствии к нам присоединились люди из ГИТИСа и СПБГАТи. Трудность была в выборе материала. Решено было ставить рассказы Чехова, но каждый актёр выбирал себе рассказ сам. Ведь всем известно, что актёр лучше всего играет то, что ему нравится. Поэтому за месяц пришлось прочитать около 300 рассказов Антона Павловича. Под конец уже голова начинала болеть. Но свой рассказ я таки нашёл. Вторая трудность-время. Нас 20 человек, нас было просто физически трудно собрать вместе. У кого-то съёмки, подработки, семья. И в любом театре это норма. Да и сам процесс профессионального театра отличается от учебного: более сжатые сроки, а значит большая отдача и плотность существования. Ну и конечно же творческие муки. Кто-то начинал репетировать свой рассказ и как говорится «не пошло», плюс творческие разногласия между нами и режиссером. Но, к счастью, мы всё это преодолели и выпустили качественный продукт, который пользуется успехом.
Корреспондент: Как Вы подходили к написанию «диагноза» для своих героев, ведь у каждого персонажа должен был быть свой монолог, в котором он объясняет, что его беспокоит?
Иван: Вот тут и было разногласие между мной и режиссером. Честно говоря, я не хотел своему персонажу ставить диагноз. Для меня это сродни клейма на лбу. Я считал, что персонажи Чехова намного шире и многограннее, чем постановка этого «клейма». Решили мы эту проблему просто. Так уж получилось, что многие персонажи Чехова перекликаются между собой и зачастую читая один рассказ, ты невольно вспоминаешь другой, предыдущий. Вот так и у меня. Персонаж из моего рассказа до конца не говорит о своём беспокойстве, зато в другом рассказе будто бы все его мысли идут большим монологом, который я и добавил своему герою. Да и названия рассказов похожи: Ведьма и Ведьмы.
Корреспондент: Вы выпустились из Театрального института имени Бориса Щукина и сразу поступили в театр Вахтангова?
Иван: Да. Поступил- это громко сказано. Я пока что студиец. Это как подготовительные курсы перед поступлением. Из 20 человек в труппу войдут не многие.
Корреспондент: Какие трудности возникают непосредственно в работе театрального артиста и что помогает Вам с ними бороться? (Сталкивались ли с эмоциональным выгоранием, творческим кризисом и т.д.)
Иван: Сейчас больше беспокоит финансовая сторона вопроса. Да. Было и «эмоциональное выгорание» и единственный способ его преодолеть- это новая работа, новая роль. Иногда и новая любовь помогает. Вообще, помогает всё, что способно тебя вдохновить. Я помню, как летом 2012 впервые побывал на море…мне этих эмоций на полгода вперед хватило. А вообще, страдают актеры почти всегда от невостребованности. Ну или если критики «разбомбили» его роль.
Корреспондент: Перед тем, как поступить в Москву, Вы 4 года учились в колледже культуры и искусства во Владимирской области. В 2014 году Вы его окончили, а в 2015 переехали в Москву и поступили в Щуку — на мой взгляд, весьма непростое и ответственное решение, как к такому решению отнеслась Ваша семья?
Иван: Да. Решение только кажется не простым, но далось оно мне легко. Семья тогда боялась только одного: что будет, если я не поступлю, куда пойду работать? К счастью, всё обошлось. Тогда и сейчас они меня всецело поддерживают.
Корреспондент: Кто Вас всегда поддерживал в Ваших начинаниях, придавал уверенности в себе, чтобы Вы смогли дойди до своей цели, о которой мечтали долгие годы?
Иван: Трудно сказать. Скорее моя девушка. Мы жили вместе в служебной квартире. Я до сих пор помню, как принёс домой первую зарплату…это были смехотворные крохи. Тогда она мне сказала, что так жить нельзя. Плюс ещё мой лучший друг поступил в СпбГАТИ и уговаривал меня уехать из Владимира. Да ещё и с главным режиссёром отношения не ладились. Всё вместе это и повлияло на меня.
Корреспондент: Я смотрела интервью со многими актёрами и когда им задавили вопрос «что вам помогает вживаться в роль?», то ответов было много и они все были разные: кому-то нужно послушать определенную музыку под характер своего героя, кто-то останется наедине с собой и прочувствует героя, а кому-то необходимо поспать перед выходом на сцену. Вы исполняете очень много ролей, живёте разными судьбами, проникаясь каждой. Что Вам помогает вжиться в роль— К чему прибегаете?
Иван: Лично я наблюдаю. Я иду по улице и всегда смотрю на людей, иногда даже с особо интересными пытаюсь заговорить. Потом, когда и имею дело с литературным персонажем, я достаю из багажа свои наблюдения и на их основе строю роль.
Корреспондент: В скольких пьесах Вы задействованы на сегодняшний день?
Иван: У меня 1 спектакль в театре Вахтангова, 2 в театре DOC и 1 в проекте Театр города N. Сейчас вообще мало кто из актёров работает в одном театре.
Корреспондент: Насколько я понимаю, роли актёрам выдают на прослушивании: смотрят на внешность, интонацию, тембр и т. д. и исходя из этого режиссёр выдаёт актёру роль. Сталкивались ли Вы со сложностью восприятия своего героя, не могли прочувствовать его? Что нужно делать, если столкнулся с такой проблемой, много ли способов её решения?
Иван: Да. Я сам сталкивался, когда ещё в колледже репетировал Мармеладова. Мне был 21 год…какой там Мармеладов, я жизни-то толком не знал, брал эмоциями, темпераментом, а не актёрской игрой. Актёры называют такие роли «роль на сопротивление». Как правило их дают если в театре нет актёра на эту роль, а спектакль ставить надо (все есть, а этого нет) или уже известные актёры хотят попробовать сыграть роль своей мечты. Лично я считаю, что если человек не создан для этой роли, то какие бы он усилия ни приложил- ничего не выйдет. Я это видел своими глазами. Что касается своих ролей, которые не идут, то тут вопрос в анализе: так ли я понял этого персонажа, понял его мысли, желания, действия и поступки. Может быть он не так- то прост на первый взгляд? Ещё многое от режиссера зависит. Порой он может помочь или наоборот увести не туда. Этуш говорил, что сыграл больше 100 ролей, но до конца понял не больше 5.
Корреспондент: Изменилась ли Ваша жизнь после начала работы в Московских театрах? Стали ли узнавать на улицах? Режиссёры зовут к себе, предлагают роли?
Иван: Ахах, если только в худшую сторону: работы стало меньше после института, да и роли не самые главные. Что касается узнавания на улицах…во Владимире меня узнавали, но Владимир- маленький город, в нём один театр. А тут Москва!!! Чтобы тебя узнавали, нужно идти в кино. Я только начинаю этот путь. Режиссёры зовут, но всё это режиссёры сомнительного качества.
Корреспондент: Сейчас будет вновь вопрос из цикла «что помогает вжиться в роль»: я знаю, что существует несколько актерских техник. Самые знаменитые: системы Станиславского и Михаила Чехова — расскажите, в чём их различие и какой техникой пользуетесь именно Вы?
Иван: И той, и той. Система Станиславского- от внутреннего к внешнему. Система Чехова- от внешнего к внутреннему. Простой пример: Смоктуновский играл по Станиславскому, а Аркадий Райкин по Чехову. Система Станиславского почти всегда используется в кино, а Чехова — в театре, особенно если дело касается жанровых постановок: фарс, буффонада и т.п. Современный актёр пользуется обеими техниками. А вообще… Каждый актёр со временем создаёт для себя свою собственную технику. Антон Лапенко и Осторожно Модерн с Нагиевым — это тоже Чехов.
Корреспондент: Мне всегда было интересно, как актёры настраиваются на работу на сцене: как они контролируют свой шаг, речь, движения, ведь существуют роли, в которых актёр может молчать хоть на протяжении всего действия, но на него всё равно обязательно обратят внимание, потому что он использует язык тела. Как этот язык поставить грамотно: мне нужно расслабить каждую часть тела или наоборот я должна чувствовать всё своё тело вплоть до мизинца на левой ноге и держаться так до апофеоза, говоря театральным сленгом? (Апофеоз — заключительная массовая сцена спектакля)
Иван: Это хороший и трудный вопрос. Не актёру особенно трудно понять, как актёры там чувствуют себя на сцене. Ты должен быть и максимально расслаблен и максимально сконцентрирован одновременно. Ты должен, как говорил Станиславский: видеть, слышать и понимать. Простроить это невозможно. Это даётся с большим опытом. Главное- быть живым. Если бы я знал какую-то идеальную формулу, то давно бы уже был известен миру. Увы, её нет.
Корреспондент: Руководитель Вашего курса — Владимир Петрович Поглазов говорил, что на сцене важно внимание не к себе, а к партнёру. Почему это так важно — установить живые взаимоотношения?
Иван: Театр — это живые взаимоотношения. Зритель видит каждую твою эмоцию. Если я люблю по роли свою партнёршу, то я должен её полюбить по-настоящему, пусть и на время спектакля. А если я буду на сцене весь в себе, любить себя, а не её, поверит ли мне зритель? Нет!!!
Корреспондент: Утверждали ли Вас на роли в кино?
Иван: Да. Я снимался в Следе на 5 канале и в Гадалке на Тв3. Кино это можно назвать с большой натяжкой. Снимают конвеером и особо не парятся, хотя сам процесс мне понравился. Вообще, я только на 4 курсе задумался о кино. Решил, что учёба-прежде всего. Сейчас вот жалею.
Корреспондент: Как бы Вы описали свою жизнь сейчас, играя в театре, куда мечтали поступить, имея за плечами длинный и непростой путь, который прошли, двигаясь к мечте и не останавливаясь ни при каких обстоятельствах?
Иван: Ахах, я мечтал поступить в Гоголь — центр, но туда не было прослушек. Но театр Вахтангова тоже неплохо. Я воспринимаю свою жизнь как приключение. Если бы мне в 2011 году, когда я пришёл в колледж культуры, сказали, что я буду играть в одном из лучших театров страны и выслушивать замечания после спектакля от Туминаса, я бы посмеялся и всё. Теперь же это реальность. Маленькими шажками я иду к большой цели. Не всё сразу, но будет. Сейчас, конечно, тяжеловато. Особенно на фоне коронавируса. Но я не сойду со своего пути.
Корреспондент: Часто ли Вам говорили, что ваша мечта неосуществима, что это не ваше и вообще лучше бросить все попытки?
Иван: Да постоянно. Меня это только подзадоривает. Наоборот, когда говорят, что у тебя всё получится, хочется лечь на диван и воображать, как будет, когда это всё пройдёт.
Корреспондент: Какой бы совет Вы могли дать тем, кто сейчас стоит перед непростым выбором и не знает, как поступить дальше: решиться шагнуть в неизвестность навстречу мечте или бросить всё и жить «как все»?
Иван: Часто так бывает, что хочется броситься в неизвестность, но обстоятельства диктуют своё. Поэтому тут уж исходя из ситуации. Если вы чувствуете в себе силы, если вы верите в себя, то ДЕРЗАЙТЕ. Вернуться к жизни «как все» можно в любое время. Для этого много ума не надо. Но опять же повторюсь — все зависит от обстоятельств.
Материал подготовила Дарья Зотова