Искусство, отходящее от изображения реальности, приближается к изображению самого себя, чистой эссенции искусства. Акцентирование на форме или редукция содержания являют чистую идею или показательную форму, что и рождает приставку мета.
«Мета» говорит о нарочитости, самостоятельности выражения явления или направления. Направление это последовательность законов и принципов. Метанаправление открывает законы законов и принципы принципов, впервые дотрагивается до мотивации, и доступно лишь при достаточном понимании самих законов.
Показательная (нарочитая) форма помогает видеть историю формы, которой мы пользуемся. Её специфику, достоинства и недостатки. Так «метаискусство» помогает наиболее точно подобрать будущим идеям их форму, опираясь на её всестороннее понимание.
Очищение содержания от деталей воссоздает идеал уже в реальности. Эстетика, романтика и пафос не существуют без идеала, а лишняя детализация делает их лишь реальнее и пошлее. Так «метаискусство» дает настоящий кристаллизованный идеал.
«Метаискусство» – искусство об искусстве. Оно является отражением части от искусства в искусстве, а не части от окружающей реальности изображенной в нем. Мы, идентифицируя себя с искусством об искусстве и воспроизводя эту идентичность в произведении, нашу реальность делаем произведением искусства. Так рождаются перфоманс и акционизм. «Идеал» это и есть абсорбированное «означающее» что привносит искусство. Если бы искусство воспроизводило только окружающую реальность, мы бы никогда и не начали познавать себя.
Мы развиваем искусство питаясь и идентифицируясь с искусством, изображающим само себя. А не просто проводим цикл, где оно отражает реальность, которую мы потом потребляем в нем же и отражаем обратно.
Познать абсурдное, непонятное, скрытое и глубокое можно только через его репрезентацию. В этом помогают самые радикальные формы «метаискусства», которые лишены разумного замысла и имеют незнакомую форму. Ведь даже они содержат код мотивации автора, который не знает даже он сам, пока не воспроизведет свой непонятный порыв. Зато сам порыв, выйдя в физический мир из мира идей станет более понятным предметом умозрения. Иррациональное подсознание опустится на холст реальности, чтобы стать рациональным и контролируемым, а мы с ним будем видеть более дифференцированную, объективную картину мира.
«Метаискусство» на дистанции времени исчерпывает свои открытия неизведанных форм и идей. Воспроизведенное непонятное одного смежного порядка количественно переваливает оставшееся непонятное этого порядка и переходит в качество. Так происходит расцвет в направлении искусства, «метаискусство» становится искусством. С момента же расцвета начинает назревать и еще незаметный кризис. Он возрастает по мере открытия остального непонятного этого порядка и направления. Кризис катализирует поиски «метаискусства». Так, помимо техногенных факторов, «метаискусство» вершит цикл направлений.
Из вышесказанного делаем вывод, что искусство – это сочетание сознания и подсознания, в котором, забавляясь лишь известными сознанию идеями и формами, мы занимаемся обычным потреблением и удовлетворением зоны комфорта. Но пронося через него пока неясные порывы мы занимаемся их постепенным познанием с последующим внесением их в сознание.
«Метаискусство» так же, отделяя чистую неприкрытую идею, часто выставляет её в свете иронии, из-за того, что раскрывается её разумная, пошлая мотивация. И помогает определить ценность ценностей по аналогии с тем, как определяет принципы принципов и законы законов.